Исследование причин недоверия к наркологическим услугам с позиций метамодернистского подхода в психологии

УДК:615.851:615.015.6:159.9.019

ИССЛЕДОВАНИЕ ПРИЧИН НЕДОВЕРИЯ К НАРКОЛОГИЧЕСКИМ УСЛУГАМ С ПОЗИЦИЙ МЕТАМОДЕРНИСТСКОГО ПОДХОДА В ПСИХОЛОГИИ

Златковский Вячеслав Викторович

кандидат психологических наук, доцент кафедры глубинной психологии и психотерапии Таврической академии Крымского федерального университета

Мандыбура Василий Андреевич

медицинский психолог,
ГБУЗ РК «Крымский научно-практический центр наркологии», дневной стационар

Аннотация: в статье рассматривается проблема существующего в обществе недоверия к наркологической помощи с позиций метамодернистской психологии – новой культурной позиции, соответствующей требованиям современной эпохи. По мнению авторов, причина этого недоверия кроется в продолжающихся попытках аддиктологов смотреть и на больных, и на наркологические заболевания с постмодернистских позиций с элементами неизжитого в нём модерна.

Ключевые слова: метамодернизм, постмодернизм, модернизм, аддиктология, наркология, метамодернистская психология, метакси-психология, психотерапия, психология.

THE EXPLORATION OF REASONS FOR DISTRUST TO THE DRUG DEPENDENCE TREATMENT SERVICES FROM THE STANDPOINT OF METAMODERNISTIC APPROACH IN PSYCHOLOGY.

Zlatkovsky V.V.

Mandybura V.A.

Abstract: the article considers the problem of distrust to the narcological help, existing in the society, from the positions of metamodernistic psychology – a new cultural position that meets the requirements of the present days. According to the authors, the reason for this distrust lies in the ongoing attempts of addictology to look at patients and substance abuse disorders from postmodernist positions including still persisting elements of modern.

Key words: metamodernism, postmodernism, modernism, addictology, narcology, metamodernistic psychology, metaxy-psychology, psychotherapy, psychology.

Ни для кого не является секретом, что в нашем обществе широко распространено недоверие к медико-психологическим наркологическим услугам, оказываемыми различного рода медицинскими организациями. Данная статья является попыткой исследования данной проблемы с точки зрения метамодернистской психологии («метакси-психологии») – культурной позиции в психологии, акцентирующей внимание на изучении особенностей внутреннего мира современного человека, живущего в эпохе «Новой искренности» [1; 2].

Метамодернизм – понятие, отражающее изменения и состояние культуры с начала 1990-х годов до настоящего времени и пришедшее на смену понятию постмодернизм. Возникновение новой концепции связывается с рядом кризисов и изменений конца ХХ века (изменение климата, финансовые спады, рост числа вооружённых конфликтов) [3; 4]. Мощная цивилизационная подвижка, сравнимая по масштабам с неолитической революцией, стала требовать новой эстетики и смысловой среды. Проекты модерна, претендовавшие на глобальность и универсальность, потерпели крах (коммунизм, фашизм).  Кризис религии в постмодернистском обществе привёл к отчуждению, цинизму, деградации, потребительскому отношению к жизни и общему ощущению «конца истории» – невозможности создания ничего нового.

В этих условиях, прогрессивной частью современного молодого общества всё яснее стало осознаваться исчерпание мировоззренческого и ценностного потенциала постмодерна и постмодернизма, а также того, что категории модерна и постмодерна уже более не справляются с осмыслением реальности и не успевают за её вызовами.  В это среде стала зарождаться потребность взять в качестве Цели нечто, лежащее за большими нарративами, и при этом самим создать способ нахождения путей к реализации этой цели. Для этого пришлось обратиться к особой манере мировосприятия, когда одно не исключает другое, и которую голландские философы-основоположники концепции метамодернизма окрестили осцилляцией – колебанием [3; 4].

В настоящее время, метамодернистская позиция оформилась именно как понимание того, что, вне зависимости от контекста и сути обнажившихся противоречий, одно никогда не исключает другое. Поэтому ценность стали приобретать принцип индивидуальности, духовный аристократизм, творческая мораль, новая искренность, романтизм, поиск аутентичности, обращение к архаике, стирание границ между трансцендентным и имманентным, ирреальность, естественность и сверхъестественность, необъяснимость и глубина [5].

Активно наступающая культура метамодернизма уже сделала очевидной необходимость новой «архитектуры» политики в управлении социумом, экономикой, культурой, знанием и технологиями, в межстрановых отношениях и глобальном мироустройстве [6]. При этом, потребность в изменении воззрений на природу, людей и общество, в том числе с учётом бурного развития мировых компьютерных технологий, утверждающих виртуальную реальность как нечто целостное (как субстанцию «третьей» природы), требует от любого человека обязательной новой «архитектуры» его индивидуального сознания. В то же время, мы полагаем, что многие люди, не осознавая того, что они уже живут в новой культурной эпохе, и не понимая её особенностей, испытывают хронический стресс от смутного переживания своего несоответствия «духу времени», демонстрируя общее снижение своих адаптационных возможностей. В этой связи, причину существующего недоверия к наркологическим услугам мы видим в продолжающихся попытках специалистов смотреть и на больных, и на наркологические заболевания с постмодернистских позиций, с элементами неизжитого в нём модерна.

Как известно, модернистское убеждение в возможности обосновать клиническое решение объективным пониманием универсальной реальности лежит в основе рационального, научного подхода к принятию терапевтического решения и составляет ядро научно обоснованной медицины [7]. Согласно философии модерна, медицинские вмешательства должны быть рационально-обоснованными, в связи с чем доказательная медицина, при всей её научности и убедительности, рождает у пациентов ощущение игнорирования не только их переживаний, но и самого участия их личности в болезни, которую лечат.

Являясь формой консеквенциализма – позиции, в соответствии с которой ценность действия может определяться путём измерения его последствий [8] –доказательная медицина безусловно признаётся в тех случаях, когда полученные результаты можно легко определить и измерить, а также когда врач и пациент приходят к согласию относительно характера проблемы. Однако в наркологии, где субъективные переживания, присущие нарушениям психического здоровья, не поддаются объективизации и количественной оценке, сами диагнозы спорны и основываются исключительно на личных описаниях и данных наблюдения, а некоторым результатам, например, «качеству жизни», трудно дать определение – доказательная медицина исключает достижение желаемого и врачом, и пациентом комплаенса. В результате, ожидания того, что пациенты молча согласятся с клиническими решениями, над которыми они практически не имеют никакого контроля, оказываются тщетными.

Еще одной проблемой наркологии, основанной на философии модерна, является ущемление прав и свобод человека, связанное с установлением у него диагноза, исходя из сугубо технологического подхода к описанию и оценке психических расстройств [9]. Поэтому возможность принуждения отталкивает пациентов наркологического профиля от предлагаемого им лечения, что хорошо известно любому наркологу, который сталкивался с практикой постановки пациентов на диспансерные учёты, а ныне – диспансерное наблюдение.

В нашем обществе постмодерн легко срастился с неизжитым в нём модерном фактических во всех сферах человеческой жизни [6], поэтому в условиях утраты рационально обоснованного и внятно описанного Светлого Будущего, старая идея Высокого модерна – заставить всех стать счастливыми и здоровыми, а несогласных с этим подавить морально и физически – в сфере наркологии не умерла, а переродилась в «исторически сложившиеся» представления о наркологических расстройствах, в которых мирно соседствует несовместимое. Радикально высвобождая форму и отрывая план выражения от плана содержания, постмодернизм, ломая привычный порядок, поставил произвол над всеми существующими нормами и принципами работы с наркологическими больными. Устраняя само место нахождения логики (но не нарушая её), в одном и том же пространстве в наркологии начали мирно соседствовать неприятие эффективных методов лечения наркомании, рекомендованных ВОЗ, и, одновременно, риторика выбора европейских стандартов лечения; архаические, парамедицинские методы «терапии» (например, «кодирование», «12 шагов») и попытки внедрить передовые методы оценки эффективности лечения в наркологию, и так далее, и тому подобное. В итоге, наркология остаётся ориентированной не на решение проблемы, а на её хроническое воспроизводство.

В условиях постмодернизма ценится общая декоративность процедур и их «упаковка», которая и задаёт им содержание. Это торжество «фейка» заставляет видеть в химически-зависимом поведении часто то, чего нет на самом деле, заставляет верить в несуществующее как в патологию, требующую своего лечения. В качестве наглядного примера можно привести использование группами анонимных алкоголиков (АА) и анонимных наркоманов (АН), работающих по программе 12 шагов, ряда концепций, построенных на психоаналитической теории нарциссизма, трактовавшей зависимость и созависимость как крайние проявления самовлюбленности и эгоистичности. В частности, ими были предложены и популяризированы следующие представления:

1.       концепция аддиктивной личности существование которой за несколько десятилетий исследований так и не было доказано [10; 11; 12; 13].

2.       концепция воспитания в дисфункциональной семье как причине возникновения дальнейшего аддиктивного поведения. Данное представление было сформулировано представителями содружества «12 шагов» Дженет Дж. Войтиц – автором книги “Взрослые дети алкоголиков” [14] и Энн У. Смит – автором книги “Внуки алкоголиков” [15]. В результате популяризации этой концепции, получили своё распространение представления о Взрослых Детях из Дисфункциональных Семей (ACDF) и Взрослых Детях Алкоголиков (АСОА), которым можно помочь исключительно в сообществах людей, считающих себя ACDF и АСОА, где они смогут делиться проблемами, жизненным опытом и пытаться помочь друг другу в сложных ситуациях. И хотя эмпирические данные полностью опровергли данный миф [16; 17; 18], он всё равно продолжает внушаться пациентам и их родственникам.

3.       концепция «поведенческих зависимостей», согласно которой секс, активная работа, сладости, игры и даже чтение книг так же опасны для людей с аддиктивным типом личности, выросших в дисфункциональных семьях, как алкоголь и наркотики, так как могут вызвать привыкание. Это представление также на поверку оказалось несостоятельным. Согласно современным представлениям, навязчивый шопинг [19], секс [20], навязчивая тяга к еде [21] и прочие – являются обсессивно-компульсивными расстройствами (ОКР), а игромания сочетает в себе признаки и аддикции, и ОКР [22]. Поэтому навязчивые рекомендации такому человеку пройти соответствующую реабилитацию в сообществах ACDF и АСОА являются необоснованными.

4.       концепция «сухого алкоголизма», согласно которой наркологический больной, прекративший употреблять алкоголь остаётся психологически далёк от трезвого мира. Его психическое и эмоциональное состояние хаотично, восприятие повседневной жизни нереально, поведение неадекватно, нетерпимо, импульсивно, нерешительно, чувство собственной значимости преувеличено, а суждения оценочны [23]. Долгосрочные исследования также опровергли данные умозрительные выводы, доказав, что депрессия, импульсивность, тревожность и другие проблемы, связанные с употреблением алкоголя и наркотиков – при прекращении их употребления постепенно исчезают [24]. Поэтому за пределами 12-шаговых сообществ термин «сухой алкоголизм» практически не используется, а в клинической литературе им предпочитают не оперировать, либо делают оговорку, что этот термин непрофессиональный.

5.       концепция «созависимости» – представляет собой результат искажения психоаналитического представления об инвертированном нарциссизме (со-нарциссизме) и устаревшей гипотезы «тревожной личности» [25]. Согласно ей, созависимым считают человека, который настолько сосредоточен на проблемах своего близкого, чаще всего члена семьи или друга, что это сопровождается неудовлетворением собственных жизненно важных потребностей. В более узком смысле, созависимость – стремление «спасти» зависимого, контролировать его, и принятие на себя всей ответственности за его поведение. За последние десятилетия не было получено доказательств в поддержку концепции созависимости и видов её «лечения» [26; 27; 28; 29], однако она продолжает популяризироваться, становясь одним из ятрогенных источников невроза у членов семей наркологических больных.

Особо следует обратить внимание на то, что на фоне активно проявляемых модернистских и постмодернистских установок в наркологии, старательно умалчивается большой процент наркологических больных, самостоятельно определивших эффективный путь контроля своих аддиктивных желаний. Так, от 75% до 90% зависимых от алкоголя самостоятельно отказываются от его употребления без всякой медицинской или иной помощи [30; 31; 32]. При этом от 38% до 68% пациентов возвращаются к умеренному употреблению алкоголя [33; 34]. Зависимые от наркотиков также способны самостоятельно начать вести трезвый образ жизни [35; 36; 37; 38], или переходить на контролируемое употребление наркотиков на непроблемном уровне [39].

По нашему мнению, именно многочисленные противоречия, недомолвки, взаимные дискредитации, рекламные трюки, апелляции к результатам серьёзных клинических исследований, или, наоборот, к личному опыту излечения себя или других больных, которые мы наблюдаем в сфере оказания наркологических услуг – основательно «замутняют» и делают фактически неразрешимой проблему повышения доверия пациентов и их родственников к наркологической помощи.

В этой связи, в отличие от модернисткой и постмодернистской позиции, мы предлагаем, основываясь на метамодернистской психологии – отказаться от границ между «доказательным» и «бездоказательным», «правильным» или «неправильным» – для осознания двусмысленности всего, что имеет отношение к наркологическим расстройствам [40]. Такого рода взгляд позволяет прийти к пониманию, что те, кого считают алкоголиками и наркоманами – на самом деле не все психически и физически зависимы от алкоголя и наркотиков, и вообще не все зависимы. Они не все психически больны, безнадёжны, бесконтрольны, или являются жертвами. Не все иррациональны и некомпетентны, и не все нуждаются психологической поддержке, психотерапии или медицинских препаратах.  

Такого рода метамодернистское восприятие проблемы пробуждает интерес к радикальной переоценке традиционных, нетрадиционных, «исторически сложившихся» и прочих взглядов на наркологические расстройства, с прицелом на их прогрессивные изменения, без попыток цепко ухватиться за какую бы то ни было модернистскую или постмодернистскую концепцию [41]. В результате, оказание помощи конкретному больному переходит в плоскость создания сложных, порой причудливых, но всегда эффективных терапевтических альянсов – даже если участники такого взаимодействия стоят на абсолютно разных методологических и иных позициях. Это приводит к росту доверия пациентов, так как со стороны специалистов, предлагающих им помощь, нет чуждых их личности императивов, также, как и нарочитой декоративности парамедицинских процедур.

В заключение, следует отметить, что такого рода модели терапевтической работы с наркологическими больными уже успешно применяются на практике [42; 43; 44]. Отказ аддиктологов воспринимать всё, что имеет отношение к наркологическим проблемам, с постмодернистских позиций, превращающих терапевтические отношения в игру, а также безоценочное принятие многомерности данных проблем, позволяют выстраивать эффективные терапевтические отношения с пациентами на основе новой искренности, разрушающей недоверие к наркологической помощи и способствующей нахождению наиболее эффективных способов контроля аддиктивных желаний.

Литература:

1. Гребенюк А.А. Метамодернизм в психологии или уход от игры в жизнь к ее перформатизму // WORLD SCIENCE: PROBLEMS AND INNOVATIONS: сборник статей VI Международной научно-практической конференции. В 2 ч. Ч.1 – Пенза: МЦНС «Наука и Просвещение». – 2016. – С. 313-316

2. Гребенюк А.А. Теоретико-методологические основы метамодернистской психологии // Фундаментальные и прикладные научные исследования: актуальные вопросы, достижения и инновации: сборник статей III Международной научно-практической конференции / Под общ. Ред. Г.Ю. Гуляева – Пенза: «Наука и Просвещение». – 2017. – С. 189-195

3. Vermeulen T., van den Akker R. Notes on metamodernism [Электронный ресурс] // Journal of Aesthetics and Culture. – 2010. – Т. 2. – URL: http://www.aestheticsandculture.net/index.php/jac/article/view/5677/6306 (дата обращения: 09.01.2017)

4. Vermeulen T, van den Akker R. Notes on 'Notes on Metamodernism' // 'Notes on Metamodernism, on June 3, 2015 – Режим доступа: URL: http://www. metamodernism.com/2015/06/03/misunderstandings-and-clarifications/ (дата обращения: 09.01.2017)

5. Булатова К. В чём суть эпохи метамодерна (постпостмодерна) и что будет после неё? [Электронный ресурс] – URL: https://thequestion.ru /questions/71524/v-chyom-sut-epokhi-metamoderna-postpostmoderna-i-chto-budet-posle-neyo

6. Рубцов А. Порядок в хаосе: как выйти из политического постмодерна [Электронный ресурс] – URL: http://www.forbes.ru/mneniya-column /tsennosti/281319-poryadok-v-khaose-kak-vyiti-ikh-politicheskogo-postmoderna

7. Hodgkin, P. Medicine, postmodernism, and the end of certainty. // British Medical Journal, 1996. – Т. 313. – №. 7072. – С. 1568.

8. Kerridge I., Lowe M., Henry D. Ethics and evidence-based medicine. // British Medical Journal, 1998 – T. 316. – №. 7138. – С. 1151–1153.

9. Bracken P., Thomas P. Putting ethics before effectiveness // Open Mind. – 2000. – Т. 102. – С. 22.

10. Rozin P., Stoess C. Is there a general tendency to become addicted? // Addict Behav., 1993 Jan-Feb; 18(1):81-7. – URL: http://web.archive.org/web /20140102152631/http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/8465680

11. Berglund, K., Roman, E., Balldin, J., Berggren, U., Eriksson, M., Gustavsson, P., & Fahlke, C. Do men with excessive alcohol consumption and social stability have an addictive personality? // Scandinavian journal of psychology. – 2011. – Т. 52. – №. 3. – С. 257-260. / doi: 10.1111/j.1467-9450.2010.00872.x

12. Franques P., Auriacombe M., Tignol J.  [Addiction and personality]. // Source Laboratoire de Psychiatrie, Université Victor-Ségalen Bordeaux 2, France. – URL: http://web.archive.org/web/20120408225446/http://www.ncbi.nlm.nih.gov /pubmed/10875064

13. Kerr J.S. Two myths of addiction: The addictive personality and the issue of free choice // Human Psychopharmacology: Clinical and Experimental. – 1996. – Т. 11. – №. S1.

14. Woititz J.G. Adult Children of Alcoholics: Expanded Edition. / Health Communications, Inc., 1990. – ISBN 978-1-55874-112-6.

15. Smith A.W. Grandchildren of alcoholics: Another generation of co-dependency. / Health Communications, Inc., 1988. – ISBN: 9780932194558

16. Werner E.E. Vulnerable but invincible: a longitudinal study of resilient children and youth. – New York: McGraw-Hill, 1982.

17. Fisher G.L., Jenkins S.J., Harrison T.C. Jr., Jesch K. Personality Characteristics of Adult Children of Alcoholics, Other Adults from Dysfunctional Families, and Adults from Nondysfunctional Families // The International Journal of the Addictions, 1993 – 28 (5). – p. 477-485.

18. D'Andrea L.M., Fisher G.L., Harrison T.C. Cluster analysis of adult children of alcoholics. // Int. J. Addict. – 1994 Apr; 29(5): 565-82. – URL: http://web.archive.org/web/20120718100652/http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/8034372

19. McElroy S.L., Keck P.E. Jr., Pope H.G. Jr., Smith J.M.R., Strakowski S.M. Compulsive buying: a report of 20 cases // The Journal of clinical psychiatry. – 1994. – Т. 55. – №. 6. – С. 242-248.

20. Kafka M.P., Hennen J. Hypersexual desire in males: Are males with paraphilias different from males with paraphilia-related disorders? // Sex Abuse. – 2003. – V. 15. N 4. – P. 307-321.

21. Wonderlich S.A., Mitchell J.E. Eating disorders and comorbidity: empirical, conceptual, and clinical implications. // Psychopharmacology Bulletin, 1997. – 33(3): 381-90.

22. Зобин М.Л. Расстройства, связанные с употреблением психоактивных веществ, и гемблинг (от DSM-5 к МКБ-11) [Текст] // Неврологический вестник. Журнал имени В.М.Бехтерева. – 2015. – т. 47, вып. 2. – С. 58-67. / ISSN 1027-4898

23. Dry Drunk Syndrome // Minnesota Recovery Page [Электронный ресурс] – URL: http://www.minnesotarecovery.info/literature/drydrunk.htm

24. Korsmeyer P., Kranzler H. R. Encyclopedia of drugs, alcohol & addictive behavior. – Macmillan Reference USA, 2009. – URL: http://web.archive .org/web/20120509124347/http://addictology.ru/wp-content/uploads/2012/02 /encyclopedia-of-drugs-alcohol-and-addictive-behavior-v.1-2009-p.494.pdf

25. Harper J., Capdevila C. Codependency: A critique // Journal of Psychoactive Drugs. – 1990. – Т. 22. – №. 3. – С. 285-292. – URL: http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/2286861

26. Cleary M.J. Reassessing the codependency movement: A response to Sorrentino // Health care management review. – 1994. – Т. 19. – №. 1. – С. 7-10. – URL: http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/8206764

27. O'Brien P.E., Gaborit M. Codependency: A disorder separate from chemical dependency // Journal of clinical psychology. – 1992. – Т. 48. – №. 1. – С. 129-136. – URL: http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/1556208

28. Harter S.L. Psychosocial adjustment of adult children of alcoholics: A review of the recent empirical literature // Clinical psychology review. – 2000. – Т. 20. – №. 3. – С. 311-337.

29. Irwin H.J. Codependence, narcissism, and childhood trauma // Journal of clinical psychology. – 1995. – Т. 51. – №. 5. – С. 658-665. – URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/8801242

30. Grinspoon L. Treatment of Drug Abuse and Addiction, Part III // The Harvard Mental Health Letter – Volume 12, Number 4, October 1995, – page 3.

31. Rumpf H.J., Bischof G., Hapke U., Meyer C., John U. Stability of remission from alcohol dependence without formal help // Alcohol & Alcoholism. – 2006. – Vol. 41., № 3. – p. 311-314 / DOI: http://dx.doi.org/10.1093/alcalc/agl008

32. NIAAA Spectrum. Alcoholism Isn’t What It Used To Be – Volume 4, Issue 3 – September 2012 / URL: http://web.archive.org/web/20121018014457/http:/ /www.spectrum.niaaa.nih.gov/features/alcoholism.aspx

33. Adamson S.J., Heather N., Morton V., Et al. Initial preference for drinking goal in the treatment of alcohol problems: II. Treatment outcomes // Alcohol & Alcoholism. – 2010. – Vol. 45., № 2. – P. 136-142.

34. Sobell L.C., Cunningham J.A., Sobell M.B. Recovery from alcohol problems with and without treatment: prevalence in two population surveys // American Journal of Public Health. – 1996. – № 86. – P. 966-972.

35. Robins L.N. A Followup of Vietnam Drug Users. // Special Action Office Monograph, Series A, No. 1. / Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, – 1973. 

36. Robins L.N. The Vietnam Drug User Returns. // Special Action Office Monograph, Series A, No. 2. / Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, – 1974.

37. Robins L.N., Davis D.H., Goodwin D.W. Drug use in U.S. Army enlisted men in Vietnam: a follow-up on their return home. // Amer. J. Epidemiology, – 99:235-249. – 1974.

38. Robins L.N., Helzer J.E., Hesselbrock M., Wish E. Vietnam veterans three years after Vietnam. // In Yearbook of Substance Abuse / ed. L. Brill & C. Winick. / New York: Human Sciences Press. – 1979.

39. Зинберг Н. Наркотик, установка и окружение / N. Zinberg – М., «СПИД Фонд Восток-Запад», 2002. – 216 с.

40. Гребенюк А.А., Носовцов А.Е. Метамодернистская психотерапия: теоретические основания и решаемые задачи // Фундаментальные и прикладные научные исследования: актуальные вопросы, достижения и инновации: сборник статей III Международной научно-практической конференции / Под общ. Ред. Г.Ю. Гуляева – Пенза: «Наука и Просвещение». – 2017. – С. 207-212.

41. Златковский В.В. Метамодернистская психология в аддиктологии или взгляд на проблему зависимого поведения в условиях «Новой реальности» // Фундаментальные и прикладные научные исследования: актуальные вопросы, достижения и инновации: сборник статей III Международной научно-практической конференции / Под общ. Ред. Г.Ю. Гуляева – Пенза: «Наука и Просвещение». – 2017. – С. 196-200

42. Гребенюк А.А. Основные положения и базовые понятия когнитивно-смысловой теории аддикций // Ученые записки Крымского инженерно-педагогического университета. Серия: Педагогика. Психология. № 4 (6) – Симферополь: НИЦ КИПУ, 2016.

43. Гребенюк А.А., Носовцов А.Е. Когнитивно-смысловая теория аддикций и ее применение в психотерапии, основанной на культуре метамодерна. // WORLD SCIENS: PROBLEMS AND INNOVATION сборник статей VI Международной научно-практической конференции. В 2 ч. Ч.1 – Пенза: МНЦС «Наука и Просвещение». – 2016. – с. 275-281.

44. Гребенюк А.А., Носовцов А.Е. Теоретико-психологические основы и методика проведения Когнитивно-Смысловой Антикрейвинговой Терапии // Проблемы современной науки и образования. – 2016. – №17 (59). – С. 103-112. – doi:10.20861/2304-2338-2016-59-002

© В.В. Златковский, В.А. Мандыбура, 2017. ¹

___________________________

¹ Златковский В.В., Мандыбура В.А. Исследование причин недоверия к наркологическим услугам с позиций метамодернистского подхода в психологии // Современные технологии: актуальные вопросы, достижения и инновации: сборник статей победителей V Международной научно-практической конференции / Под общ. Ред. Г.Ю. Гуляева – Пенза: «Наука и Просвещение». – 2017. – С. 161-167.